К последнему снегу

Одним из последних мест в Крыму (не считая пещер и провалов), где по весне можно еще встретить значительные участки снега, является Холодный кулуар - скальная расщелина, спускающаяся вниз от вершины Ангар-бурун, что на верхнем плато Чатыр-Дага. Любой, кто поднимается по шоссе на Ангарский перевал со стороны Симферополя, знает эту вершину, расположенную справа от дороги, - очень живописное и величественное место, которое, несомненно, притягивает взгляд. Даже в конце весны с трассы можно видеть белую полоску снега, которая тянется по склону Ангар-буруна. Причиной такого "снежного долгожительства" является удачное расположение Холодного кулуара, практически не открывающее под прямые лучи весеннего солнца своего белого покрова.

Уверен, что любой горнолыжник, едущий весной на ЮБК, непременно обращал внимание на "белый язык", сильно выделяющийся на буро-сером фоне окружающих скал и леса. И, непременно, думал - эх, оказаться бы сейчас там, да на лыжах, да прокатиться еще хоть разок в этом сезоне. Но, машина едет вперед, меняется пейзаж, и голову занимают иные, более приземленные, мысли.

Так думал и я, неоднократно преодолевая перевал по пути в Ялту. Но, как то раз, решил - заканчивается апрель, постепенно исчезает последняя возможность и, в конце концов, хочешь - так иди и сделай ЭТО!

И вот, 24 апреля 2004 года мы отправились в Холодный кулуар. Было тепло, мы шли без курток. Правда, временами с верхнего плато спускался туман и становилось сыро и холодно.

Подъем мы начали с Ангарского перевала. Интересно было смотреть на изумленные лица тех немногих, которые оказались в то апрельское утро на перевале - они никак не могли понять, куда это народ собрался с лыжами в это время (с площадки перед зданием КСС снег не наблюдался в принципе). Тем не менее мы уверенно двигались в гору. Путь наш лежал через горнолыжную трассу, одиноко и тоскливо смотревшуюся в отсутствии снега. Где-то на середине первой очереди тропа ушла вправо и мы начали взбираться на Сахарную головку (интересная вершина с которой открывается изумительный вид на Демерджи, алуштинскую долину и конечно же Ангар-бурун и скальные обрывы верхнего плато Чатыр-Дага. Дальше тропа, точнее слабо подобие тропы, подошла практически к самой скальной стене и мы начали огибать ее с правой стороны. Поскольку конечной целью нашего предприятия был снег, мы не стали идти к нижней оконечности кулуара, а по живописному склону, густо поросшему травой и усеянному крокусами, поднялись прямо к середине Холодного кулуара. Перед нами открылось довольно крутое снежное полотно метров 200 в длину, и метров 50 (в отдельных местах) в ширину. Снег, фактически, уже не был снегом, а представлял собой крупнозернистую ледяную крошку. Но кататься было можно. Единственное, что несколько ухудшало картину, это обилие мелких и не очень камней, а так же веток и листвы, которыми был усыпан снежный покров.

И тем менее, мы здесь, лыжи с нами и ничто не сможет воспрепятствовать моему спуску. Мы находим подходящую полочку под обрывом, я, поскольку мои спутники к лыжникам не относятся, быстро одеваю костюм и ботинки. Кромка снега возле каменной осыпи по которой я подошел, превратились в сплошной лед, поэтому у меня ушло некоторое время, что бы благополучно перебраться через него на снег. Наконец мне это удалось и я начал 100 метровый подъем, ногами пробивая в снегу ступени. Надо признаться далось это нелегко - вспотел я изрядно. Вытоптав небольшую площадку, я прищелкнул лыжи и вот, наконец, я был один на один со спуском и от "полета" вниз меня отделяли лишь мгновения. Обозрев окрестности, моему взору предстала не радужная картина - внизу и по краям снежное пятно резко переходило в каменную осыпь, в верхней же части его окаймляли отвесные скалы. Вывод был один - падать на такой крутизне и при таком окружении было нельзя.

Со своей площадки я соскользнул вниз. Ощущение незабываемое. Что бы сберечь скользящую поверхность лыж все время приходилось высматривать торчащие или слегка утопленные в снегу камни, однако, как в дальнейшем показал детальный осмотр "скользячки" удалось это плохо, подрана она была изрядно. Но это потом. А пока я спускался вниз описывая большие дуги и доходя, при этом, практически к самим скалам или каменной осыпи.

Как всегда бывает, спуск прошел очень быстро, но меня ждал Его Величество ПОДЪЕМ! Я попробовал идти лесенкой, не снимая лыж - очень скоро я понял, что так я дойду до места старта только к ночи (большая крутизна склона и крупно гранулированный наст из ледяной крошки требовали для каждого шага очень большого усилия). Пришлось снять лыжи и двигаться дальше пешком, пробивая ботинками ступени в снегу - дело пошло несколько быстрее. Правда, ввиду неодинаковой плотности наста, нога то скользила, то цеплялась за наст самым носком ботинка, а то проваливалась в снег по самое колено. Минут двадцать-тридцать у меня ушло на подъем. За это время я тысячу раз вспомнил добрым словом подъемник и столько же недобрым кого-то абстрактного, кто не удосужился соорудить и запустить для меня в конце апреля подъемник в Холодном кулуаре. К концу подъема меня можно было выжимать.

Тем не менее, немного передохнув, я поехал снова. В дело вмешался туман, точнее низкая облачность, которая зацепилась за Чатыр-Даг и периодически заполняла Холодный кулуар в результате чего видимость снижалась довольно сильно. Проделав упражнение подъем-спуск еще раз, я решил, что моя цель достигнута, а дальнейшие подъемы будут просто издевательством над личностью. Но не удовлетворенными, да и несколько замерзшими, оставались мои спутники, терпеливо созерцавшие мои стремительные спуски и затяжные подъемы у края снежного поля. Пришлось сменить лыжные ботинки на обычные и предложить моим товарищам развлекуху - катание по снегу на ногах. Благо при такой крутизне склона это было возможно, при этом скорость и маневренность на поверку оказались вполне приличными.

Вволю накатавшись мы приняли решение не спускаться вниз по пройденному маршруту, а подняться по кулуару на плато и, по возможности, найти там применение содержимому большого рюкзака, который мы несли с собой.

Подъем по заснеженному кулуару, да еще с лыжами на перевес, оказался не из легких. В некоторых местах казалось - малейшая ошибка и полетишь по снегу вниз. Но все прошло благополучно. Выбравшись на плато, мы отыскали подходящий снежный язык длинной около 30 метров, который сохранился на северном склоне одного из холмов. Настало время большого рюкзака. Мы начали собирать наши "гоночные санки", с блеском опробованные нами в начале сезона на Ай-Петринской яйле. Накачанная камера от колеса легкового автомобиля засовывается в согнутом состоянии в полиэтиленовый мешок от цемента - и отличные, скоростные и мягкие сани готовы. Надурачились мы тогда вволю. Снег был у нас на голове, за пазухой, во рту, в обуви и во всех незадраенных карманах. Единственной неприятностью было то, что в том месте, где склон холма переходил в горизонтальную поверхность плато, снег в точности повторял данный переход, забыв правда сохраниться на горизонтальной плоскости. Вылетая с заснеженного склона на его бесснежное подножие приходилось кувыркаться по мокрой земле и траве. Набив несколько синяков, мы решили немного изменить тактику, используя в качестве буфера большое пятно казачьего или ползучего можжевельника, который рос аккурат у нижнего края заснеженного склона. Наши покатушки пошли значительно интересней и приятнее. Можжевельник, который мы слегка присыпали снегом, отлично пружинил и гасил скорость.

Дело, однако, двигалось к вечеру. Спускались мы через Буковую поляну. Уставшие, промокшие, но чрезвычайно довольные мы подошли к нашей машине уже в темноте. Так прошло наше путешествие к последнему снегу в уходящем сезоне.

Сергей Евенков.